Что будет означать конец сланцевой революции в США
Фрекинг катапультировал Америку на вершину энергетической иерархии, но низкая доходность и отсутствие реинвестирования угрожают этому положению
Когда в прошлом месяце «Декатлон», 274-метровый танкер, вошел в немецкий портовый город Вильгельмсхафен, это стало реальным свидетельством геополитической мощи Америки.
Несколькими днями ранее вступило в силу эмбарго ЕС на российскую морскую нефть, что грозит еще большими потрясениями на мировых энергетических рынках. «Декатлон» разгружал американскую нефть в самый последний момент.
Пермский бассейн в Нью-Мексико и Техасе превратился в новую рабочую лошадку нефтяной промышленности США, добыча которой за последние месяцы достигла рекордно высокого уровня © Spencer Platt/Getty Images
Война коллективного Запада с Россией из-за Украины спровоцировало глобальный энергетический кризис, и США оказались в числе крупнейших выгодоприобретателей. Поскольку Москва из-за введенных против нее санкций была вынуждена сократить поставки природного газа в Европу, а теперь западные санкции коснулись ее нефти напрямую, американский экспорт обоих товаров резко вырос. По данным компании OilX, с февраля 2022 года около 500 танкеров с американской нефтью отправились в Европу, что помогло экспорту сырой нефти из США достичь рекордного уровня в прошлом году.
Эта веха ознаменовала собой апогей сланцевой революции — 15-летнего энергетического и технологического переворота, в результате которого гидроразрыв пласта превратил крупнейшего в мире потребителя нефти и газа также в их крупнейшего производителя. Быстрый рост добычи сланцевой нефти оказал огромный стимул мировой экономике, удерживая цены на топливо на низком уровне, и развязал руки Вашингтону, чтобы сразиться с богатыми нефтью соперниками в Иране и Венесуэле, не опасаясь экономического удара по избирателям дома.
Стремительный рост добычи сланцевой нефти помог успокоить волатильность рынков сырой нефти — даже несмотря на то, что «арабская весна» принесла потрясения ближневосточным производителям, а в северном Ираке и на Аравийском полуострове разразился новый конфликт, включая нападения на саудовскую нефтяную инфраструктуру. Сегодня флотилия американского экспорта нефти и газа, пересекающая Атлантику, помогла нейтрализовать энергетическую войну Владимира Путина.
Золотой век сланцев «вернул Соединенные Штаты на вершину таблицы с точки зрения геополитического значения», — говорит Дэвид Голдвин, бывший старший советник Барака Обамы по энергетике и глава вашингтонской консалтинговой компании Goldwyn Global Strategies. «США больше не в том положении, когда им нужно беспокоиться о физических поставках нефти или газа. . . и это дает им гораздо больше свободы действий в международных делах».
Кроме того, совокупное изобилие поставок сланца за последние 15 лет продолжает защищать американцев от заоблачных цен на природный газ и топливо, которые потрясли другие развитые экономики, давая их промышленности конкурентное преимущество, а их домохозяйствам — больший располагаемый доход.
Но эта трансформационная эпоха подходит к концу, говорят аналитики, с непредсказуемыми последствиями. Высокие затраты и нехватка рабочей силы теперь преследуют сланцевый сектор. Уолл-Стрит хочет, чтобы прибыль возвращалась инвесторам, а не реинвестировалась в новые буровые установки. Даже при ценах на нефть в 80 долларов за баррель, что намного выше среднего долгосрочного показателя, производители сланца по-прежнему боятся тратить капитал. В довершение всего, новые скважины дают меньше нефти.
«Эра агрессивного роста добычи сланца в США подошла к концу, — говорит Скотт Шеффилд, исполнительный директор Pioneer Natural Resources, крупнейшего производителя сланца в стране. «Сланцевая модель определенно больше не работает, как прежде».
Есть сценарии, в которых это может не иметь значения: если экономика Китая продолжит давать сбои, а экспорт российской нефти останется устойчивым, несмотря на санкции, тогда нефтяные рынки должны быть хорошо обеспечены. И если энергетический переход начнется быстро, мир может справиться без быстрорастущих запасов американской нефти. Действительно, некоторые защитники окружающей среды будут приветствовать более медленный рост добычи ископаемого топлива от основного поставщика.
Но доказательств того, что потребители в мире теряют тягу к нефти, мало, несмотря на усилия некоторых правительств по обезуглероживанию своей экономики и снижению выбросов. Международное энергетическое агентство заявляет, что в 2023 году мир будет сжигать еще 1,7 млн баррелей в день, достигнув рекордного уровня почти в 102 млн баррелей в сутки. Goldman Sachs прогнозирует скачок спроса в этом году на 2,7 млн баррелей в сутки, в результате чего цены на нефть снова превысят 100 долларов за баррель.
Аналитики и руководители предупреждают, что установленный глобальный энергетический порядок быстро разрушается, и мир может вступить в фазу еще большей волатильности рынка нефти.
Это станет проблемой для стран-импортеров нефти, но для некоторых, особенно для Саудовской Аравии, Объединенных Арабских Эмиратов и других нефтегосударств, входящих в группу производителей ОПЕК, наступит эра возрождения мощи.
Сланцевая добыча стала «легкодоступной резервной мощностью, которая могла конкурировать с ОПЕК, создав то, что мы тогда назвали «новым нефтяным порядком», — говорит Джефф Карри, глава глобального отдела исследований сырьевых товаров в Goldman Sachs. «Сегодня этой гибкости больше нет, и мы возвращаемся к «старому нефтяному порядку» доминирования ОПЕК».
Уил Ван Лох, глава Quantum Energy Partners, одного из крупнейших частных инвесторов сланцевого сектора, считает по-другому.
«Мир действительно был усыплен успехом сланцевой революции, — говорит он. «США перехватили контроль над ценами у ОПЕК, потому что мы стали единственным источником роста поставок нефти в мире. Пока вдруг все не изменилось».
Сланцевый бум
Ничто лучше не раскрывает историю сланцевой промышленности, чем месторождение Баккен в Северной Дакоте. За десятилетие до 2020 года добыча нефти в штате увеличилась более чем в семь раз и составила почти 1,5 млн баррелей в день, что больше, чем производят некоторые члены ОПЕК.
Сонная аграрная экономика стала источником энергии. Это сделало Гарольда Хэмма, который поспорил с фермой, что сможет добывать нефть из хрупких сланцев Баккена, самым известным нефтяником Америки и миллиардером.
Падение цен на нефть в 2014 году нанесло ущерб сектору. Но пандемический крах 2020 года был почти фатальным, вызвав волну сланцевых банкротств. Это был первый признак уязвимости сланцевой отрасли, и это вынудило тогдашнего президента Дональда Трампа умолять Саудовскую Аравию и Россию поднять цены и пощадить нефтяной сектор Америки.
Добыча на Баккене упала до немногим более 1 млн баррелей в сутки и едва восстановилась. В первую неделю января на месторождении работало всего 39 буровых установок по сравнению с более чем 200 десять лет назад. Continental Resources, компания Хэмма, начала искать сланцевые ресурсы в других местах. Время расцвета Баккена закончилось.
Пермский бассейн в Нью-Мексико и Техасе стал новой рабочей лошадкой американской нефтяной промышленности. Добыча достигла рекордного уровня в последние месяцы, укрепив его статус самого продуктивного нефтяного месторождения в мире. Высокая заработная плата привлекла водителей, сварщиков и трубомонтажников обратно в нефтяные города Западного Техаса, такие как Мидленд и Одесса.
Тем не менее, в целом деятельность нефтяных месторождений США уже не та, что была раньше; темпы добычи увеличиваются в несколько раз медленне, чем во времена бума.
Поскольку Баккен и другие месторождения только зарождались, в период с 2011 по 2014 год добыча нефти в США ежегодно увеличивалась в среднем примерно на 15 процентов. Добыча увеличилась более чем вдвое за 10 лет до 2019 года и достигла максимума в 13 млн баррелей в день незадолго до того, как пандемия привела к резкому снижению производства, поскольку компании закрыли скважины, законсервировали оборудование и уволили десятки тысяч рабочих.
Добыча сегодня остается значительно ниже максимумов до пандемии и в настоящее время стремительно не растет по сланцевым стандартам, несмотря на высокие цены на нефть в течение 18 месяцев. Управление энергетической информации, правительственный прогнозист, ожидает, что предложение в течение следующих 12 месяцев вырастет всего на 250 000 баррелей в день, или на 2 процента, и не сможет даже угнаться за прогнозируемым ростом спроса на нефть в стране. Добыча снова достигнет нового максимума только в конце 2024 года.
Некоторые консультанты считают, что даже это может преувеличить рост, учитывая недавнее сокращение числа действующих буровых установок. Если активность снова не поднимется, консалтинговая компания Energy Aspects заявила, что темпы снижения добычи сланца ускорятся в следующем году, «возможно, даже приведя к прямому годовому снижению» добычи в США.
«То, что когда-то считалось двигателем роста предложения в мире, вполне может приблизиться к своему пику», — говорит Амрита Сен, руководитель отдела исследований консалтинговой компании.
Уолл-стрит забирает капитал
В секторе сланцевой нефти сейчас дует много встречных ветров. Операторы говорят, что даже в Пермском бассейне, который во время пандемии стал единственным основным регионом роста добычи, годы безудержного бурения сократили доступные площади. Крупнейшие производители там — Pioneer, Chevron, Devon Energy, ConocoPhillips и некоторые другие — все еще владеют значительным запасом первоклассных буровых установок, но у более мелких компаний их становится все меньше.
В отличие от традиционной добычи нефти, добыча из недавно пробуренных сланцевых скважин резко падает примерно через год эксплуатации. Чтобы ежегодно поддерживать стабильный объем производства, компании должны бурить больше скважин. За последние 15 лет в США были пробурены десятки тысяч скважин.
Но в сланцевом секторе «возникают проблемы с производительностью скважин и количеством буровых работ», — говорит Morgan Stanley. По оценке Rystad Energy, консалтинговой компании, в прошлом году впервые средний объем добычи нефти из каждой новой скважины снизился по сравнению с предыдущим годом.
Некоторые республиканцы и буровики обвиняют администрацию Байдена в препятствовании деятельности, но узкие места в цепочке поставок являются более ощутимым препятствием для отрасли.
Goldman Sachs говорит, что нехватка рабочей силы остается «серьезной», при этом разрыв между рабочими местами и рабочими в последние месяцы составляет около 20 000 человек. Необходимость платить более высокую заработную плату способствовала росту затрат; Enverus, энергетическая консалтинговая компания, говорит, что бурение скважин в прошлом году стоило на 30% больше, чем в 2021 году, и ожидает, что цена вырастет еще на 12% в 2023 году.
Средняя стоимость бурения сланцевой скважины в 2019 году составила всего 7,3 млн долларов, но, по данным Rystad, в этом году она будет стоить 9 млн долларов, в то время как стоимость бурения 100 футов выросла с 75 000 долларов в 2020 году до 100 000 долларов.
Некоторые буровые установки и необходимый комплект оставались без обслуживания в течение нескольких месяцев и теперь нуждаются в ремонте. Некоторые операторы говорят, что даже если бы у них было желание и капитал для бурения большего количества скважин, они не смогли бы сделать это быстро, учитывая плохое состояние некоторого оборудования и нехватку рабочей силы.
Однако, возможно, самым большим препятствием для роста является Уолл-стрит. В годы сланцевого бума операторы постоянно получали денежные потоки, пережевывая десятки миллиардов долларов внешнего капитала для финансирования своих буровых запоев. Добыча резко возросла, но расточительство спровоцировало бегство инвесторов.
С помощью восстановления цен на нефть сланцевые операторы добились ошеломляющего разворота в бизнесе: обуздали капитальные расходы и направили непредвиденные доходы от оживленного рынка на дивиденды и выкуп акций. Преобразование сделало этот сектор лучшим по показателям S&P за последние два года, но только за счет роста.
«Мы добывали слишком много нефти и конкурировали с ОПЕК, — говорит шеф Pioneer Шеффилд. «Фактически мы снизили цену на 20-30 долларов за баррель за последние 10 лет в ущерб потере всей нашей базы инвесторов».
Сдвиг, по словам Шеффилда, произошел от отрасли, которая тратила 100% своего денежного потока на увеличение производства, к отрасли, которая реинвестирует только 40-50% с целью роста от 0 до 5%.
После десятилетия больших потерь от добычи сланца инвесторы наслаждаются новой моделью и опасаются делать более рискованные ставки на сектор с плохой репутацией и неопределенным будущим в мире, поставившем декарбонизацию во главу угла.
«У инвесторов или компаний почти нет желания возвращаться к реинвестированию более 100% вашего денежного потока», — говорит Арджун Мурти, опытный нефтяной аналитик, который сейчас работает консультантом в Veriten, консалтинговой компании по энергетике. «Мы ожидаем более медленных темпов роста. Это важное событие для нефтяных рынков».
Возвращение старого мирового порядка
Что хорошо для Уолл-стрит, в данном случае будет хорошо и для Эр-Рияда.
Прохладный рост добычи сланцевой нефти является частью более широкого периода хронического недофинансирования глобальной разведки нефти в других странах, утверждает Карри из Goldman, и это вернет власть на нефтяном рынке — и геополитический вес — в руки Саудовской Аравии и ее союзников по ОПЕК+.
Он утверждает, что с приближением декарбонизации инвесторы менее склонны направлять средства на длительные и дорогостоящие проекты, на окупаемость которых часто уходят годы, например, на глубоководные. Вместо этого они перешли к так называемым проектам «короткого цикла».
«А где в мире проекты короткого цикла? Три места: сланцевая промышленность США, Россия и Ближний Восток», — говорит Карри. «Вы убрали Россию по всем очевидным причинам. Теперь вы теряете второй двигатель роста из трех, поскольку США сталкиваются с трудностями. Все это просто оставит вас с ядром ОПЕК: странами Ближнего Востока Персидского залива».
Это не должно быть проблемой. Саудовская Аравия, опора ОПЕК, часто была стабилизирующей силой на мировых нефтяных рынках. В 2020 году она резко сократила добычу, чтобы поддержать цены, помогая спасти сланцевых и других производителей от банкротства.
Но этот сдвиг оставляет судьбу мирового рынка сырой нефти в руках стран, с которыми у Запада нестабильные отношения. Если эти производители решат не наращивать объемы производства из-за неспособности или нежелания, то единственным лекарством от высоких цен, по мнению аналитиков, будет нормирование спроса на нефть, вероятно, посредством рецессии — аналогично ценовому шоку, который испытали европейские потребители природного газа в прошлом году.
Намек на то, что может произойти, был виден в прошлом году, когда цены на нефть подскочили до более чем 130 долларов за баррель после того, как российские танки вошли в Украину. Сланцевые операторы твердо держались своих капиталовложений, несмотря на неоднократные просьбы Белого дома об увеличении поставок нефти. Некоторые аналитики утверждают, что это был пример такого рода ценового открытия, которое станет характерной чертой рынка, не имеющего поставщика, способного конкурировать с ОПЕК.
«[Рынок] поднялся, чтобы проверить, что какой-то бедный потребитель больше не может себе это позволить — и я думаю, что мы нашли его на уровне около 120 долларов [за баррель]», — говорит Рауль ЛеБлан, вице-президент по нетрадиционным месторождениям Северной Америки в S &P Global Commodity Insights. «Потому что, если предложение не отреагировало на рост цен, инициатива перешла к спросу. И вот куда все в итоге пришло».
Но уход от рынка для решения проблемы не способствует хорошей политике — особенно в Америке — или удобной геополитике, особенно в эпоху беспрецедентных потрясений.
Это одна из причин, по которой администрация Байдена, пришедшая к власти с обещанием бороться с гидроразрывом пласта, месяцами безрезультатно умоляла производителей сланца и их инвесторов увеличить бурение. Президент также высвободил миллионы баррелей нефти из стратегических запасов, ослабил санкции в отношении нефтяного сектора Венесуэлы и направил дипломатов в Эр-Рияд, чтобы запросить дополнительные поставки.
Отлучение мировой экономики от ископаемого топлива поможет, а также сократит глобальные выбросы парниковых газов — цель, заложенная в программу декарбонизации администрации Байдена.
Этот подход, однако, основан на противодействии столетней тенденции постоянно растущего потребления нефти, несмотря на модели некоторых прогнозистов, показывающие, что климатическая политика избавит мир от зависимости от ископаемого топлива.
«Если . . . в конечном итоге мы испытываем большую жажду нефти, чем предполагают преобладающие прогнозы, тогда у нас большие проблемы», — говорит Боб МакНалли, бывший советник президента Джорджа Буша-младшего, который сейчас руководит Rapidan Energy Group.
Это будет эпоха «разрушительных для экономики, геополитически дестабилизирующих периодов подъемов и спадов», добавляет Макнелли. «Вот тогда вам захочется больше сланца».
Financial Times
