Конфликт в Европе наносит тройной удар по развивающимся рынкам
Список проблем продолжит расти
Еще до того, как Россия начала спецоперацию на Украине, развивающиеся рынки готовились к испытаниям. Конфликт угрожает расширить список проблем, среди которых инфляция, замедление экономического роста, дефицит государственных финансов из-за повышения процентных ставок и затяжная борьба с Covid-19. В худшем случае последствия могут даже превзойти все эти опасения.
Маловероятно, что основным каналом распространения станет сама Россия, чья экономика страдает из-за санкций. 11-я по величине экономика мира, сопоставимая по размерам с Австралией или Бразилией, имеет средний вес и слабо интегрирована в глобальные цепочки поставок. Это не основной рынок для экспорта. Шаги, предпринятые западными банками для снижения зависимости от России после присоединения Крыма в 2014 году, также ограничивают риск прямого финансового заражения. Последствия для развивающегося мира могут проявиться тремя косвенными способами.
Глобальная ликвидность
Первый канал — это ужесточение глобальных условий ликвидности. Хотя на данный момент конфликт, похоже, не представляет серьезной угрозы для финансовой стабильности, рынки нервничают все больше. Если беспокойство сменится паникой, погоня за долларами может привести к уничтожению ликвидности и сбоям на рынках, подобно тому, как это было в первые месяцы пандемии. Чтобы предотвратить глобальные финансовые потрясения потребовались огромные интервенции со стороны ФРС и других центральных банков. И даже при такой сильной поддержке большинство развивающихся стран столкнулись с быстрой и болезненной корректировкой из-за обвала местных валют. Некоторые из них были вынуждены объявить дефолт.
Пока такие катастрофы кажутся отдаленной перспективой. Тем не менее, военная операция повысила интерес инвесторов к менее рискованным активам. Фондовые рынки во всем развивающемся мире падают с середины февраля. За неделю, последовавшую за началом спецоперации, доходность немецких облигаций и американских казначейских облигаций, которые являются традиционными безопасными убежищами, упала на 0.3%. Доллар растет хоть и медленно, но неуклонно. Также начали расти некоторые показатели напряжения на рынке, хотя они еще не достигли кризисной территории. Кроме того, увеличился спред между ставкой, которую банки из богатого мира взимают друг с друга за краткосрочные необеспеченные кредиты, и безрисковой ставкой овернайт. Но этот скачок не столь значителен по сравнению со всплеском, наблюдавшимся во время сильнейших колебаний в начале 2020 года, не говоря уже о безумии рынка во время глобального финансового кризиса.
Бегство в безопасное место может повысить стоимость кредитов на развивающихся рынках и увеличить долговое бремя. Стоимость облигаций в твердой валюте, выпущенных правительствами и фирмами, упала за последнюю неделю, в то время как разница между доходностью корпоративных EM-облигаций и доходностью казначейских облигаций подскочила примерно на 0.5%. Это тоже скромный рост по сравнению с весной 2020 года, когда спред увеличился на четыре 4% за месяц. Однако правительствам и фирмам труднее управлять более высокими расходами по займам на фоне роста задолженности в течение двух лет. И даже при отсутствии дефолта более дорогой кредит может ограничить частные инвестиции и сократить фискальные возможности правительств.
Макроэкономические препятствия
Второй канал распространения инфекции: неблагоприятные изменения на рынках могут усугубить проблемы, вызванные новыми макроэкономическими препятствиями. В мирное время и Россия, и Украина являются крупными экспортерами сырьевых товаров, включая нефть и газ, драгоценные и промышленные металлы, сельскохозяйственную продукцию. С середины февраля цены на многие из этих товаров подскочили. За последние две недели нефть подорожала более чем на 25%. Цены на пшеницу взлетели более чем на 30%. Некоторые EM-экспортеры могут получить выгоду за счет роста выручки. Для стран Персидского залива резкий рост цен на нефть обернулся непредвиденными доходами.
Тем не менее, даже крупнейшие экспортеры сырьевых товаров, вероятно, столкнутся с трудностями, когда цены на продовольствие и энергоносители превысят и без того высокие уровни, что приведет к сокращению бюджетов домохозяйств и поставит политиков в затруднительное положение. Перед началом военного конфликта годичная кампания ЦБ Бразилии по сдерживанию инфляции, в ходе которой банк повысил базовую процентную ставку почти на 9%, казалось, дала результат. Теперь рост цен на продовольствие и энергоносители, с которыми ЦБ мало что может поделать, угрожают уничтожить эти достижения. Турция, где инфляция в январе выросла почти до 50% в годовом выражении, находится в еще более сложном положении. 1 марта министр обороны Турции призвал Россию согласиться на немедленное прекращение огня. Крупные импортеры пшеницы и подсолнечного масла в Северной Африке и на Ближнем Востоке, особенно в Египте, могут столкнуться с резким ростом цен на основные продукты питания, что вызовет недовольство населения.
Отток инвесторов с развивающихся рынков
По мере развития этих событий может приобрести явные очертания и третий путь. Российская военная операция и финансовая и экономическая реакция Запада, действующего по принципу «шок и трепет», наносят еще один удар по глобальной экономике, которая за последние пять лет столкнулась с торговыми войнами, пандемией, сбоями в цепочках поставок и все более непредсказуемой политической обстановкой. Наблюдая за военными действиями в Восточной Европе, фирмы и инвесторы могут пересмотреть принципы оценки геополитических рисков на зарубежных рынках. Это может привести к увеличению премий за страновой риск в отношении большого числа активов, росту стоимости финансирования для развивающихся рынков и сокращению объемов инвестиций.
В тяжелые времена глобальные инвесторы больше обеспокоены возвратом капитала, а не доходностью. Если многие из них решат отказаться от данных активов, развивающиеся страны, которые они покинут, пострадают из-за ущерба, связанного с военными действиями.
Подготовлено по материалам издания The Economist
