Великая распродажа. Почему японский рынок торгуется как грошовые акции?
Инвесторы должны понять, что «нормализация» после «потерянных» десятилетий будет болезненной
В первый полный день торгов после сильнейшего землетрясения в Тохоку в 2011 году, вспоминает один из очевидцев — управляющих фондами, офис содрогался от подземных толчков. Крупнейшая в мире атомная станция в Фукусиме была на грани расплавления реактора, а взрыв сорвал с нее крышу. Поговаривали даже об эвакуации Токио.
Нестабильная торговля на японских биржах не помогла развеять ощущение того, что местный рынок не зависит от фундаментальных факторов и на нем могут играть только самые азартные спекулянты © Киёси Ота/Bloomberg
В тот день японские акции закрылись на 6 процентов ниже.
«Но в августе 2024 года», — говорит он, сетуя на головокружительный крах в понедельник, который уничтожил сотни миллиардов долларов стоимости на рынке, — «достаточно лишь слабого отчета по занятости в США и скромного повышения ставки овернайт Банка Японии, чтобы индекс Nikkei Average упал на 12 процентов за день. Весь рынок торгуется как грошовая акция».
Сессия вторника, в ходе которой Nikkei отскочил на столь же абсурдные 10 процентов, мало чем помогла развеять ощущение того, что столь динамичный рынок оторвался от фундаментальных показателей и на нем могут играть только самые рисковые спекулянты. За одну неделю широкий индекс Topix превратился из одного из лучших бенчмарков 2024 года в один из худших, а затем вернулся на небольшую положительную территорию.
Это явно не та картина трезвой, но возрождающейся инвестиционной привлекательности, которую Япония изо всех сил старается донести как до глобальных инвесторов, так и до миллионов скептически настроенных домашних хозяйств. Она наносит все более толстые слои краски на вывески, но многие все еще видят огни, на которых написано «казино».
Так есть ли теперь путь назад?
В краткосрочной перспективе предстоит навести порядок, и этот процесс может даже не начаться, пока рецессия в США и война на Ближнем Востоке остаются внешними угрозами. В среду состоялось выступление заместителя управляющего Банка Японии, которое было воспринято рынками как «голубиный» тон всего через неделю после того, как управляющий заявил об обратном.
Волатильная иена, которая с апреля неоднократно подвергалась правительственным интервенциям, чтобы поднять ее курс по отношению к доллару, к понедельнику выросла достаточно сильно и быстро, чтобы японские власти могли на законных основаниях вмешаться, чтобы снова ослабить ее. Комментарии заместителя председателя способствовали этому, но не укрепили ощущение того, что Банк Японии всерьез взялся за проблему коммуникации с рынком.
Возможно, инвесторы сделают три разных вывода о том, стоит ли продолжать отношения с Японией.
Самый осторожный из них заключается в том, что прошедшая неделя обнажила истинное лицо экономики и фондового рынка, которые, несмотря на некоторые действительно яркие пятна и хорошо продуманные косметические усилия, остаются довольно уродливыми. Компаниям-зомби было позволено жить слишком долго. Улучшения в области управления, эффективности капитала, разнообразия и профессионализации менеджмента произошли слишком поздно и в слишком малой степени. Капитал был распределен нерационально. Обещанный благотворный цикл повышения заработной платы и устойчивой рефляции так и не возник. Слишком много компаний вообще не должны были выходить на биржу, и все это шоу подкрепляется сокращением и старением населения.
Более оптимистичная точка зрения заключается в том, что, спровоцировав именно такой вывод, прошедшая неделя или две с пользой для дела вымыла из японского рынка деньги, без которых ему всегда было бы лучше. Долгосрочные фонды, которые колебались в отношении Японии, пока иена казалась необратимо слабой, теперь могут решить, что это уже не так. Когда на сцену выйдет более крупный и стабильный капитал, он придет именно потому, что на рынке еще так много неправильного — но теоретически поправимого.
В отличие от американских и европейских бирж, где неэффективность капитала в значительной степени была изжита, в Японии она по-прежнему присутствует в изобилии. Для инвесторов, у которых есть время и склонность выяснить, какие из них стоят на пороге перехода к эффективности капитала, открываются большие возможности. Но это справедливо предполагает, что покупать весь рынок всегда будет довольно рискованно. Рекордный максимум, достигнутый широким Topix в этом году, был обманчивым из-за того, как неравномерно двигались отдельные акции внутри него. Caveat emptor: это место только для биржевых спекулянтов.
Третий и, возможно, самый интригующий вывод заключается в том, что мы наблюдаем нечто достаточно экстраординарное, чтобы вызвать страх пропустить это событие: спазмы и колебания, подразумеваемые «нормализацией» Японии после десятилетий аномальных явлений. Сверхмягкая денежно-кредитная политика, дефляция, табу на банкротство и нежелание консолидироваться — все это характеризует Японию для инвестиционного мира. Нормализация, в той или иной форме, будет чрезвычайно болезненной и, возможно, пока она идет, Япония будет очень похожа на развивающийся рынок.
