Огромные нефтяные доходы — шанс для стран Персидского залива
Дубай хочет создать рабочие места в метавселенной, а Саудовская Аравия — город в пустыне
На северо-западе Саудовской Аравии, недалеко от залива Акаба, находится участок почти голой пустыни — предполагаемое место строительства города Неом. Проект станет смелым шагом в будущее и очередной попыткой королевства диверсифицировать экономику, отказавшись от нефти. Неквалифицированную работу будут выполнять роботы, пляжи будут покрыты мраморной крошкой, а целые флотилии беспилотных летательных аппаратов смогут создать искусственную луну. Одна из недавних прихотей предполагает создание самых длинных зданий в мире; эти автономные экосистемы простирались бы более чем на 100 миль подобно небоскребам, расположенным горизонтально. По оценкам, строительство города может обойтись в $500 млрд.
Когда эта безумная мечта была впервые озвучена в 2017 году, ее финансирование казалось практически невозможным. Теперь, благодаря потоку нефтяных доходов, Саудовская Аравия может сдвинуться с мертвой точки. Восстановление мировой экономики после Covid-19 и военный конфликт на Украине подстегнули рост цен на нефть, спровоцировав перемещение огромных сумм от глобальных потребителей к странам-экспортерам топлива. С января по июнь баррель нефти Brent подскочил с $80 выше $120 (сегодня стоимость вернулась к $95). По оценкам МВФ, экспортеры энергоносителей на Ближнем Востоке и в Центральной Азии получат в этом году на $320 млрд нефтяных доходов больше, чем ожидалось, что эквивалентно примерно 7% их совокупного ВВП. В течение следующих пяти лет совокупный профицит может достичь $14 трлн.
Теперь лидеры стран Персидского залива должны решить, куда потратить эту прибыль, приток которой может стать последним крупным скачком. Некоторые обещают выплатить долги и накопить на будущее, которое наступит после эпохи нефти. Тем не менее, будут и призывы поделиться богатством с населением, а также попытки контролировать тех, кто хочет потратить деньги на мегапроекты или глобальное влияние. В дипломатических кругах уже заметны последствия. Во время июльского визита в Джидду президент Джо Байден встретился с наследным принцем Саудовской Аравии Мухаммедом ибн Салманом. До недавнего времени Байден избегал контактов с принцем, однако, учитывая потребность снизить цены на бензин, сейчас не до моральных установок.
Снова в шоколаде
Дорогая нефть увеличивает финансовую мощь государств Персидского залива как внутри страны, так и за рубежом, обеспечивая государственные расходы и направляя денежные потоки по всему миру. Длительный рост цен на нефть в 2000-х годах способствовал возникновению огромных глобальных дисбалансов и снижению процентных ставок. Это также привлекло соискателей, стремящихся выслужиться. Дешевая нефть заставляет умерить амбиции. Когда в 2014 году закончился последний продолжительный период высоких цен, казалось, что старый социальный контракт, который обещал огромные субсидии и удобную пожизненную работу в государственном секторе, придется изменить. Начали говорить о диверсификации, повышении внутренних цен на топливо и продовольствие и даже налогов.
Период низких цен на нефть и удар из-за Covid ухудшили финансовое положение. Неожиданные доходы в этом году позволят его улучшить. В 2020 году государственный долг Бахрейна вырос до 130% ВВП, однако бюджет страны составлен исходя из того, что нефть будет стоить всего $60 за баррель. Высокие цены могут позволить стране снизить коэффициент задолженности в этом году примерно на 12%, хотя Бахрейн является самым маленьким производителем в Совете сотрудничества арабских государств Персидского залива (организация, в которую также входят Кувейт, Оман, Катар, Саудовская Аравия и Объединенные Арабские Эмираты). По прогнозам, долговая нагрузка Омана сократится более чем на 20% от ВВП.
Другие лидеры стремятся сохранить большую часть доходов. Министр финансов Саудовской Аравии Мухаммед аль-Джадаан заявил, что правительство не будет использовать неожиданные нефтяные доходы, по крайней мере, в этом году. Деньги будут накапливаться в центральном банке, а затем будут использованы в 2023 году для пополнения валютных резервов или Суверенного фонда Саудовской Аравии (PIF), фонда национального благосостояния, который стал основным источником инвестиций королевства. Бахрейн использует часть излишков для пополнения фонда, предназначенного для обеспечения будущих поколений, средства которого были потрачены во время пандемии.
Тем не менее, давление с целью расходования этих средств будет сильным. Страны Персидского залива пострадали от резкого роста цен не так сильно, как остальной мир. МВФ ожидает, что инфляция в странах Персидского залива достигнет пика в 3.1% в этом году, что значительно ниже, чем в Америке и Европе. Обилие дешевой иностранной рабочей силы позволяет снизить расходы на зарплаты. Большинство стран вводят субсидии на топливо для ограничения инфляции. В то же время сильный доллар сдерживает стоимость импорта (валюты пяти из шести членов ССАГПЗ привязаны к доллару).
Однако жители Персидского залива все же столкнулись с трудностями. ОАЭ отменили субсидии на топливо в 2015 году, а цены на бензин выросли на 79% с января по июль: правительство снова повысило их до 4.52 дирхамов ($1.23) за литр. Это не так уж плохо по мировым меркам, но очень дорого для богатой нефтяной страны — водители в Саудовской Аравии платят вдвое меньше. В июле ОАЭ объявили, что почти удвоят бюджет социального обеспечения для бедных граждан — с 2.7 млрд дирхамов до 5 млрд. Имеющие на это право семьи получат пособия на жилье и образование, а также пособие для компенсации более высоких расходов на питание и энергию.
ОАЭ, где число граждан составляет всего 1 млн человек — 10% от общей численности населения, — могут позволить себе некоторое транжирство. Удовлетворение потребностей граждан будет более сложной задачей в Саудовской Аравии, где гражданами являются две трети населения, насчитывающего 35 млн человек. Правительство Саудовской Аравии использовало прошлые нефтяные бумы для создания дополнительных рабочих мест и увеличения зарплаты в государственном секторе. Сейчас же подобные меры будут противоречить плану диверсификации экономики королевства Vision 2030, разработанному для ухода от нефти. Фирмы уже жалуются на то, что стало трудно удерживать квалифицированных специалистов. Многие молодые саудовцы рассматривают работу в частном секторе как веселое развлечение, пока не появится возможность работать на государственной службе.
Нефтяные доходы предлагают и другие способы защитить граждан от ценового давления. В 2016 году страны Персидского залива согласились ввести 5%-ный налог на добавленную стоимость, четыре из них уже сделали это (среди отстающих — Кувейт и Катар). Саудовская Аравия пошла гораздо дальше. В 2020 году она повысила НДС в три раза до 15%, надеясь компенсировать финансовые последствия пандемии и низких цен на нефть.
«Появился политический инструмент, которого раньше не было, — отметил ливанский экономист Насер Саиди, который возглавляет консалтинговую фирму в Дубае. — Вместо того, чтобы увеличивать расходы или нанимать сотрудников, можно снизить НДС».
В противовес подобным опасениям необходимо думать на перспективу, не ограничиваясь бумом и, в конечном счете, нефтью. В ультрасовременных офисах суверенного фонда благосостояния Бахрейна такие мысли отрезвляют.
«Безусловно, мы все рады высоким ценам на нефть, но в центре внимания должна оставаться экономика без нефтяной зависимости», — считает один из руководителей.
Сложно понять, что это означает на практике. Некоторые управляющие суверенными фондами в странах Персидского залива отмечают, что их мандаты стали довольно противоречивыми. Они должны сохранять нефтяные доходы для будущих поколений, однако их все чаще просят направить капитал на стимулирование роста, не связанного с добычей нефти, что сопряжено с большим риском.
Страны Персидского залива не всегда могут определить приемлемые риски. В регионе множество провалившихся мегапроектов, появившихся во время предыдущих бумов. Сверкающий финансовый район Саудовской Аравии, который должен конкурировать с дубайским аналогом, пострадал из-за задержек и превышения сметных расходов. Когда он в конце концов был достроен, он так и остался пустым: банки не видели причин для переезда. ОАЭ потратили миллиарды на создание искусственных островов в форме карты мира. Спустя десять лет архипелаг оказался заброшен. Амбициозные планы ОАЭ стать центром производства полупроводников и центром оздоровительного туризма также провалились.
Безумные фантазии, такие как Неом, могут поглотить значительную часть прибыли. Саудовская Аравия также хочет провести зимние Азиатские игры в 2029 году, покрыв снегом горы в пустыне; у Дубая есть эксцентричный план создать 40000 рабочих мест в метавселенной за пять лет. Даже менее пафосные проекты могут оказаться довольно расточительными. Саудовская Аравия рассматривает туризм как центр экономики, независимой от нефти, который сможет обеспечить не менее 10% рабочих мест и ВВП. Нефтяной бум пополнит Суверенный фонд Саудовской Аравии на миллиарды, которые можно будет потратить на курорты, парки аттракционов и другие развлечения. Тем не менее, саудовские чиновники не могут дать надлежащую оценку, которая подтвердила бы, что королевство действительно каждый год будут посещать ожидаемые 100 млн туристов.
Как отметил кувейтский инвестор Али аль-Салим: «Быть основой вашего экономического плана — довольно ненадежный бизнес».
Государствам Персидского залива было бы целесообразно сосредоточиться на тех областях, где у них есть более явные конкурентные преимущества. Накопление опыта в области методов и технологий опреснения воды, как это сделал Израиль, могло бы обратить в плюс засушливость региона. Инвестиции в экологически чистые энергетические технологии, такие как водород, могут стать источником доходов после энергетического перехода. Насер Саиди предлагает инвестировать в проекты по развитию возобновляемых источников энергии и стратегии смягчения последствий изменения климата в Азии и Африке в качестве зеленой версии китайской инициативы «Один пояс и один путь».
«Это момент, когда вы хотите еще раз взглянуть на то, как вы оказываете помощь на международном уровне», — добавил он.
Первые шаги
Безусловно, этот бум способен изменить отношения стран Персидского залива с остальным миром, о чем свидетельствует поездка Байдена в Джидду. Саудовцы тратят огромные суммы, чтобы заработать репутацию. Например, мир гольфа преображается по мере того, как гольф-тур LIV Golf, проводимый Саудовской Аравией конкурент PGA Tour, привлекает звезд фантастическими выплатами. В 2021 году страна начала проводить гонки Формулы-1. Недавно в королевстве выступали такие поп-звезды, как Джастин Бибер, Мэрайя Кэри и Дэвид Гетта.
Бум также будет иметь менее заметные международные последствия. Совокупный профицит текущего счета стран Персидского залива в этом году может превысить $400 млрд или 0.4% мирового ВВП. Эта доля мирового производства несколько больше, чем самый большой профицит, достигнутый до глобального финансового кризиса 2007-09 гг. во время прошлых бумов нефтяные доходы в виде инвестиционных потоков отправлялись обратно в Америку (например, через покупку казначейских облигаций), увеличивая дефицит текущего счета Америки.
Тем не менее, Америка стала крупнейшим в мире производителем нефти, а крупные развивающиеся экономики стали богаче, спровоцировав спрос на это сырье. Соответственно профицит в странах Персидского залива сегодня сочетается с более слабым платежным балансом в крупных развивающихся экономиках. Среди них Китай и Индия, а также множество небольших стран, в том числе несколько таких, как Шри-Ланка, для которых резкий рост стоимости импортируемой нефти обернулся катастрофой. В целом высокие цены на нефть ударили по миру сильнее, чем в 2000-е годы. Это в значительной мере связано с перебоями в поставках, особенно из России, а не с устойчивым ростом мирового спроса.
Некоторые правительства уже обратились к руководителям стран Персидского залива с просьбой предоставить деньги для выполнения срочных обязательств, а не для «озеленения» экономики. В последние двадцать лет Саудовская Аравия и ОАЭ, подобно Китаю и Индии, выполняют все более важную функцию в кредитовании бедных стран, играя роль, которая когда-то отводилась развитым странам и международным институтам, таким как Всемирный банк. Зарождающийся кризис в странах с низким и средним уровнем дохода должен дать государствам Персидского залива существенные рычаги воздействия на бедные страны, если они захотят ими воспользоваться.
Вполне вероятно, что это последняя такая возможность. Проблемы, связанные с резким ростом цен на энергоносители как в бедных, так и в богатых странах, повышают актуальность усилий по снижению зависимости от ископаемого топлива. Это ощущается и в самом центре бума.
«Многие думают, что дни сочтены, — заявил кувейтский инвестор аль-Салим. — Посмотрите на состояние, в котором находится Европа, я не думаю, что они позволят себе оставаться такими же уязвимыми через много лет».
Подготовлено по материалам издания The Economist
